Судя по записям в красноармейской книжке, он окончил школу ФЗУ, транспортный учебный комбинат в 1939 году, имел специальность «Токарь по металлу». В армию призван в 1940 году Вурнарским районным военкоматом. Начал служить в Житомирском ШМАС 25 октября 1940 года. Военную присягу принял 6 ноября 1940 года. 15 мая 1941 года переведен в 41 ИАП мотористом.
Начало войны Игнатьев Георгий Игнатьевич встретил на границе. 41-й истребительный авиаполк, в котором он служил механиком, вступил в бой с немецкими самолетами 22 июня 1941 года. Игнатьев обслуживал самолет И-16 Зайцева Дмитрия Александровича и готовил его к полетам.
«... Зайцев возвращался из очередного вылета. Механик, холодея, видел: самолет идет будто юзом, куролеся и проваливаясь, заходит на посадку неуклюже. Что случилось? Неужели Диму ранили? Когда машина замерла и мотор остановился, механик глазам своим не поверил. Лопасти винта закручены, как бараньи рога. «Как же так? Ничего подобного в воздухе случиться не должно. Ох и влетит теперь... Не меньше, чем трибунал...» Летчик тяжело вылез на плоскость, посмотрел угрюмо. «Ты, — говорит, — извини, Жора, если машине хана... Патроны расстрелял, а «юнкерс» уходит. Пришлось его винтом по хвосту... До Киева он не долетел, сверзился».
— Таран? — возбужденно спросил механик.
— Как хочешь, так и понимай. Другие вернулись? Папироска есть? Я свои перед вылетом забыл. Запасной винт поставили быстренько. Но почти весь фюзеляж и плоскости изрешечены пулями, маслобак пробит, трос руля поворота держался на одной ниточке. Все залатали».
Этот рассказ мы прочитали в книге Стурикова и заинтересовались им. Решили побывать дома у Г.И. Игнатьева. К сожалению, его давно уже нет в живых, но в селе проживает его сын В.Г. Игнатьев.
На многочисленных фотографиях — боевые друзья, однополчане Георгия Игнатьевича. У нескольких человек на гимнастерках Золотые Звезды. Среди них должна быть фотография Дмитрия Александровича Зайцева. (К сожалению, фотография Зайцева оказалась среди материалов, переданных Н. Стурикову).
... Второму истребительному полку приказали перебазироваться. Самолеты «своим ходом» перелетели на другой аэродром. Технический состав уезжал туда на автомашинах. И когда последний грузовик был готов тронуться в путь, вернулся с задания молодой летчик на поврежденном истребителе, дальше лететь он не мог.
Георгий Игнатьев остался, истребитель отремонтировали. Но сам Игнатьев оказался в окружении. Как Георгий «примазался» к пехоте, какие стычки были с немцами, как оказался в окружении и как, наконец, недалеко от Тулы их небольшая группа пересекла линию фронта — рассказывать долго, да это и не главное в его биографии. В Туле его чуть не определили в кавалерию, но, узнав, что он авиамеханик, назначение поменяли. В книжке красноармейца есть запись: «С 10 ноября 1941 года — в 28 ЗАП механиком».
... В новом полку машины были знакомые — те же И-16. «Давно небритый техник, к которому Игнатьев попал в подчинение, показал на три самолета:
— Механиков у нас не хватает, будешь один обслуживать звено.
Игнатьев открыл капот у первой машины, заглянул и... обомлел. Подмоторные болты, которыми двигатель крепится на раме, почти все вылетели, остался один, и то гайка ослаблена, шплинта нет. Осмотрел кабину, проверил, как ходит трос руля поворота под роликами — руку до крови изодрал. Трос перетерся, из шестнадцати ниток уцелели две. Две другие машины из звена были не лучше.
Впервые за время войны в этой части по велению механика, которому ничего не могли возразить ни командир, ни инженер полка, боевой вылет звена не состоялся. Но зато слово механика стало весомее. Если он говорил: «Можно», — значит, все было в порядке.
Часть, в которую волей судьбы попал Георгий Игнатьев под Тулой, была крепенько потрепана и теперь отправлялась в тыл на переформирование. Игнатьев чуть ли не слезно умолял начальство отпустить его во второй истребительный полк, к Зайцеву.
Комендантский патруль на железнодорожной станции указал не ту тропинку на аэродром. Она вывела сержанта не к штабу истребительного полка, а штурмового. Механики нужны были здесь до крайности, и, несмотря на предписание — во второй истребительный, его «прикарманили» штурмовики. Так он попал 10 января 1942 года, согласно записи в книжке красноармейца, в 285 ШАП, позже переименованный в 58 гвардейский штурмовой авиаполк. Игнатьева назначили в экипаж летчика Андрианова родом из Чувашии.
Зайцев хотел было «вырвать» Игнатьева к себе, но изменил решение:
— Раз уж, Арсений, вы земляки, быть вам вместе.
... Немцы танками коверкали нашу землю. Наши штурмовики коверкали немецкие танки. По четыре-пять вылетов делали «горбатые» за день.
Тридцатого августа 1942 года не вернулся самолет Андрианова. Полк продолжал боевые действия. Места выбывших пилотов занимали новые. Не знали устали и механики.
Из боевой характеристики на старшего сержанта Г. И. Игнатьева:
«В занимаемой должности с апреля 1942 года. Национальность — чуваш. Соц. Положение — колхозник. Военное образование — Школа младших авиаспециалистов, 1941 г. Год рождения — 1921. Партийность — кандидат в члены ВКП (б) с 1942 г. Общее образование — 7 классов. В РККА с 1940 г.
Тов. Игнатьев является одним из лучших механиков полка. Материальную часть самолета ИЛ-2 знает хорошо и эксплуатирует грамотно. Свою специальность любит и работает над повышением своих знаний. Ранее работал авиамотористом и авиамехаником на самолетах И-16. Материальную часть к боевым вылетам подготавливает хорошо и своевременно, за что имеет ряд благодарностей. Заслуживает направления в школу авиатехников».
Но Игнатьев упросил оставить его в полку.
… Зима выдалась холодной, ночью мороз доходил до минус сорока. Антифриза, незамерзающей жидкости для охлаждения моторов, не было. В радиаторы заливали воду.
Днем механики провожали и встречали самолеты, устраняли повреждения. Руки прилипали к холодному металлу, и он обжигал их, словно огонь. Кожа давно уже содрана. А с вечера до утра опять не до сна. Проверяй машину, каждый ее узел. Что-то надо подлатать, подтянуть, заменить. А чтобы мотор был в готовности, прогревай его, не дай замерзнуть воде. Подошвы у валенок стали как лыжи — сами катятся. Уйти в землянку — разомлеешь в тепле, опоздаешь мотор прогреть.
Спустя год после первой боевой характеристики на Игнатьева, которая приведена выше, была написана новая.
«В войне с немецкими захватчиками проявил себя работоспособным, энергичным, трудолюбивым и мужественным механиком.
Работу свою знает хорошо и выполняет добросовестно. Свои силы и знания, умение и энергию полностью отдает порученному делу, не зная устали и трудностей при обеспечении боевых вылетов. Обслужил до 250 боевых вылетов, произвел 120 средних и мелких работ по ремонту самолета ИЛ-2. В дисциплине и исполнительности служит образцом для других авиаспециалистов».
...На Курской дуге не вернулся из боевого вылета командир эскадрильи Лунев. Летчики видели его горящий падающий самолет над территорией противника. У Игнатьева не стало еще одного земляка... Позже оказалось, что он был захвачен в плен, но смог сбежать к партизанам. После освобождения партизанских мест Николай Лунев вновь стал командовать эскадрильей.
Игнатьеву хорошо запомнились четыре цифры — четыре четверки. Они означали 4.4.44 г. В этот день на аэродроме приземлились новенькие, только с завода, штурмовики. От других они ничем не отличались, кроме... Кроме того, что по фюзеляжу было выведено всем знакомое слово «Чапаев». И вторая строка помельче: «Подарок от трудящихся Чувашии».
Один из новых самолетов передали командиру эскадрильи гвардии капитану Николаю Луневу и механику гвардии старшине Георгию Игнатьеву.
— В ту пору,— вспоминал Игнатьев,— я на фронте получил письмо из Орауш. Односельчане писали, что внесли сто пятьдесят тысяч рублей на постройку боевого самолета «Чапаев». Мне хотелось верить, что именно эта машина доверена нам. Сколько боевых вылетов сделал наш «Чапаев», не припомню. Но много».
...Отпраздновали Победу. Получили награды. Побывали у поверженного Рейхстага. Вспомнили тех, кого не было в этот светлый час: кто, не дрогнув, отдал жизнь за правое дело.
Г.И. Игнатьев награжден орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом «Красной звезды», медалью «За победу над Германией», медалью «За оборону Сталинграда», медалью «За освобождение Варшавы», медалью «За боевые заслуги», медалью «За штурм Берлина».
На основе официальных данных мы решили восстановить боевой путь Г.И. Игнатьева. Нам известно, что он служил в начале войны во 2-м истребительном авиаполку. После отступления Игнатьев оказался в 285-м штурмовом авиационном полку, позже переименованном в 58-й гвардейский штурмовой Донской Краснознаменный ордена Суворова авиационный полк.
В книжке красноармейца есть записи об участии в военных операциях. Южный фронт — 22.06.1941, Западный фронт — 10.10.1941, Донской фронт — 03.08 1942, Центральный фронт — 01.04.1943, 1-й Белорусский фронт — 03.07.1944.
Об участии в операциях свидетельствуют благодарности за освобождение городов Бобруйск, Варшава, за взятие Берлина, Ратенау, Шпандау, Потсдама, Бранденбурга. Также 19 мая 1943 года ему вручена медаль «За оборону Сталинграда», в 1944 году — медаль «За боевые заслуги» № 415094 и орден «Красной Звезды» № 2145951, в 1945 — медаль «За освобождение Варшавы», медаль «За взятие Берлина», медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
Демобилизовался Игнатьев 20 марта 1946 года, о чем есть запись в книжке красноармейца. В 1946 году гвардии старшина Игнатьев Георгий Игнатьевич вернулся в родное село Орауши. 23 августа 1947 года он женился на девушке из своего села Красновой Ольге Ивановне. Родили и воспитали пятерых сыновей — Александра, Геннадия, Вячеслава, Владимира и Вениамина.
С 1947 по 1956 годы работал механиком Вурнарской МТС. За выдающиеся успехи, достигнутые в 1948 году, за перевыполнение плана тракторных работ занесен в Книгу Почета МТС с выдачей грамоты. Грамота не сохранилась, зато есть запись в трудовой книжке. В 1956 году стал работать учителем труда и машиноведения в Ораушской средней школе, в 1963 году окончил вечернюю школу и получил аттестат о среднем образовании. В 1967 году за хорошую работу получил благодарность, о чем есть запись в трудовой книжке. В 1973 году был делегатом районной партконференции. Это свидетельствует о том, что он пользовался уважением и авторитетом среди коллег. В 1982 году вышел на заслуженный отдых. Умер в 1998 году, похоронен на кладбище села Орауши.
